АНТОН ЧЕХОВ, ОТЕЦ ИОАНН И МАТУШКА АПОЛЛОНИЯ

Порой за краткими газетными сообщениями прочитываются судьбы и эпохи. Надо лишь проявить немного любопытства и покопаться в источниках. И тогда история раскрывается перед нами совершенно неожиданными красками…
ЧЕХОВ В ЛЮБАНСКОМ ТЕАТРЕ
Сегодня перед нами – несколько «дачных» заметок из «Петербургской газеты», датированных июлем 1903 года. То есть все то, о чем в них говорится, происходило 111 лет назад.
Итак, в начале июля 1903 года в «Петербургской газете» сообщалось: «В воскресенье 12 июля в пользу любанской земской больницы в местном Флегонтова театре состоится благотворительный спектакль. Представлен будет драматический этюд Карнеева «Женщина¬Отелло» и комедия Булацеля «Газета напутала». В заключение спектакля доктор г. Чехов прочтет рассказ «Хирургия» собственного сочинения. По окончании спектакля танцы».
Несколько слов об упомянутых персонажах. Михаил Васильевич Карнеев (1844¬1910) был известным в свое время драматургом и театральным критиком. Не менее известен был и Павел Федорович Булацель (1867¬1919) – писатель, публицист, юрист, адвокат, общественный деятель. Он отличался симпатиями к крайне правой части политического спектра: был активным участником монархического движения, одним из создателей Союза русского народа, членом его Главного Совета (1905–1907), даже был редактором центрального печатного органа Союза русского народа – газеты «Русское знамя».
Будучи известным адвокатом, был главным защитником членов чёрносотенных монархических организаций в судах. В 1915 году основал журнал «Российский гражданин». После Февральской революции Булацель отошёл от политики, однако это не спасло его от гибели в дни объявленного большевиками «красного террора»: 29 сентября 1918 года он был арестован как заложник и расстрелян в Петрограде 18 февраля 1919 года…
И, наконец, в газетном сообщении упоминается «доктор г. Чехов». А ведь это не кто иной, как писатель Антон Павлович Чехов! Его рассказ «Хирургия», который он прочитал в любанском театре, начинался так: «Земская больница. За отсутствием доктора, уехавшего жениться, больных принимает фельдшер Курятин, толстый человек лет сорока, в поношенной чечунчовой жакетке и в истрепанных триковых брюках. На лице выражение чувства долга и приятности. Между указательным и средним пальцами левой руки – сигара, распространяющая зловоние…»
«СПЕКТАКЛЬ УДАЛСЯ ВПОЛНЕ»
«Летние обыватели Гатчины имеют в этом году три развлечения, – говорилось в конце июля 1903 года в «Петербургской газете». – На первом плане – вокзал и неразрывно связанный с ним флирт, особенно пышно расцветший текущим летом.
Второе – великолепный граммофон на даче известного в столице богача, привлекающий на бульвар Багговутовской улицы по вечерам массу гуляющих.
Наконец, третье – драматический театр. Здесь подвизается ныне антреприза М.В. Ратмировой, пользующаяся, несмотря на весьма средний уровень труппы, симпатиями публики. На субботу 19 июля там поставили комедию В. Крылова «Надо разводиться». Канун Ильина дня и хорошая погода сделали свое дело, и в материальном отношении спектакль удался вполне. Нельзя, к сожалению, того же сказать про художественную его сторону. Лучше других была сама бенефициантка г­жа Ратмирова, вложившая в свою немногосложную роль много искреннего комизма, да недурен был еще, пожалуй, г. Тургенев в роли мужа. Бенефициантку наградили не только аплодисментами, но и более вещественными проявлениями симпатий».
Про Ратмирову найти информации не удалось, а вот про драматурга Виктора Александровича Крылова (1838–1908) ее очень много. Ещё в Инженерном училище Крылов подружился с будущим композитором Цезарем Кюи; в середине 1850¬х годов даже написал несколько романсов на музыку своего друга, среди них – популярный в то время романс «Тайна», затем – либретто для опер Кюи «Кавказский пленник» и несколько стихов для оперы «Вильям Ратклифф». В 1863¬1865 годах Крылов был постоянным сотрудником театрального отдела газеты «Санкт¬Петербургские ведомости». Со временем он стал одним из самых плодовитых и репертуарных драматургов своего времени. Им написано около 125 пьес, более 30 оригинальных, а в основном – инсценировки и переделки произведений русских и иностранных авторов.
Больше всего Виктор Крылов работал в жанре развлекательной комедии. В 1893¬1898 годах он был начальником репертуарной части петербургских Императорских театров. В его работу входило заботиться о серьёзном репертуаре и постановке классических пьес европейского и русского театра. Антон однажды даже писал газетному магнату Суворину: «Читали ли Вы в «Русской мысли» статью В. Крылова? Этот человек любит театр, и я верю ему, хотя я не люблю его пьес...»
ПУТЕШЕСТВИЕ
С ОТЦОМ ИОАННОМ
«Ежегодно по своем возвращении из путешествий отец Иоанн посещает наши Островки», – сообщалось в июле 1903 года в «Петербургской газете». После закуски и чая отец Иоанн в сопровождении владельца имения Оленчикова, местного священника отца Лебединского и других лиц отец Иоанн совершил прогулку.
Речь идет о знаменитом Иоанне Кронштадтском, в 1990 году причисленном Русской православной церковью к лику святых. Ежегодно, с 1891 года, он совершал поездки на свою родину в село Сура Пинежского уезда Архангельской губернии. Там он родился 19 октября (1 ноября по новому стилю) 1829 года – стало быть, 1 ноября нынешнего года исполнится 185 лет со дня его рождения.
Поездки всегда становились общественным событием, их освещали, с ним ездили фотографы, издавались альбомы, о его поездках писали. Везде отца Иоанна встречали многотысячные толпы народа. Своими поездками кронштадтский пастырь показывал всем, что Родина – это важнейшая ценность, учил, как ее надо любить. В Суре он основал самый северный женский монастырь, построил величественный Никольский храм.
Добираться в Суру в то время летом было можно только по рекам. Из Кронштадта до Суры нужно было преодолеть более полутора тысячи верст: по Неве, Ладоге, Свири, Мариинской водной системе, по Сухоне, Двине до Архангельска, а потом по Пинеге до Суры. Отправляясь в Суру, отец Иоанн обычно дожидался времени максимального подъема воды (конец мая – начало июня), но ему часто приходилось пересаживаться в поездке на лошадей. Последние десять лет своей жизни Иоанн Кронштадтский совершал поездки на родину на пароходе «Святитель Николай Чудотворец», который был построен специально для него в 1898 году и был им лично освящен с именем «Святитель Николай».
Как раз в упомянутом выше 1903 году отца Иоанна Кронштадтского сопровождал в поездке художник Сергей Васильевич Животовский. Свои дорожные заметки, рисунки и фотографии он, по многочисленным просьбам почитателей проповедника, собрал в книгу «На Север с отцом Иоанном».
«Пишущему эти строки привелось провести в минувшее лето (1903 г. – С.Г.) тридцать четыре дня неразлучно с отцом Иоанном, – сообщал С.В. Животовский. – Тридцать четыре дня я видел перед собой человека, имя которого так дорого не только русскому православному люду, но и всякому иностранцу и иноверцу, которому приходилось когда­либо сталкиваться с кронштадтским батюшкой или обращаться к нему с какой­нибудь просьбой.
И эти тридцать четыре дня, прошедшие как чудный сон, несомненно, оставят в моем сердце глубокий след на всю жизнь. В наш практический век, когда личный эгоизм заставляет человека быть крайне осторожным и заботиться, главным образом, о личной выгоде и благополучии, когда дети нередко слышат от своих родителей наставления вроде «правдой – не проживешь», такое явление, как личность отца Иоанна, представляет из себя тот оазис среди знойной пустыни, в котором усталый путник может напиться свежей, живой воды и набраться силы для дальнейшей тяжелой дороги.
Отец Иоанн представляет из себя живое доказательство того, что можно жить правдой, можно жить без обмана, вразрез с установившимся современным мнением, можно жить совершенно бескорыстно и быть счастливым…
В дороге я наглядно увидел весь триумф, все торжество честной, бескорыстной жизни о. Иоанна на пользу ближних. Я видел, как оценил эту жизнь простой русский народ и как он ее выражает… Стоит только где­нибудь отцу Иоанну ступить на берег, как толпа окружает его со всех сторон, и нужны большие усилия, чтобы освободиться из ее объятий. Он принадлежит сам себе только тогда, когда окружен со всех сторон водой. На маленькой палубе в несколько квадратных аршин он имеет на короткое время свободу в награду за целый год жизни исключительно для других.
Впрочем, и в это короткое время досуга я редко вижу батюшку без дела. То он читает святое Евангелие, то записывает в дневнике свои впечатления, то обдумывает проповедь к следующему дню, так как редкий день мы не останавливаемся где­нибудь, чтобы отслужить обедню. И только изредка ходит он по палубе, созерцая природу и восторгаясь ею…»
ДЕТИЩЕ МАТУШКИ АПОЛЛОНИИ
10 августа «Петербургская газета» сообщала новость из Кикерино: накануне там состоялась торжественная передача строительной комиссией нового храма во имя Казанской Божьей Матери. Церковь строилась на пожертвования, общая сумма расходов на ее возведение составила 20 тыс. руб. Относилась церковь к Пятогорскому Богородицкому женскому монастырю. Его игумения Аполлония поблагодарила строителей и выразила пожелание, «чтобы их дальнейшая деятельность на пользу местного населения распространилась и на воспитание и образование детей, то есть на организацию при храме школы».
За этим коротким сообщением стояла целая эпоха. История Казанской церкви в Кикерино связана с Вохоновским женским монастырем, существовавшим в 25 км от Гатчины. Он был задуман как богадельня для больных инокинь и как скит Воскресенского Новодевичьего монастыря в Петербурге. В январе 1883 года помещик Александр Платонович Платонов и его дочь Наталья Александровна подарили Новодевичьему монастырю шесть с половиной десятин соснового леса, расположенного недалеко от родовой усадьбы Вохоново. Работы по устройству скита начались в 1884 году.
В 1893 году местный помещик Егор Федорович Бабанов в память о своей умершей дочери Лидии пожертвовал Вохоновскому монастырю землю на своей мызе Марьино, дабы окрестные крестьяне имели возможность посещать храм, поскольку приходская Троицкая церковь в Пятой Горе была закрыта из¬за аварийного состояния. В 1898 году в новой обители построили святые ворота, ограду, одноэтажный деревянный дом, конюшни, баню, сарай и водокачку, заложен еще один жилой флигель. Настоятельница матушка Аполлония предложила назвать новый комплекс Вознесенско¬Мариинским монастырем, а в Вохонове сделать киновию. Синод принял это предложение и своим указом от 24 августа 1899 г. постановил: «Перевести Вохоновский монастырь в Марьино и назвать его Пятогорским Богородицким, а Вохоново вернуть как ферму Воскресенскому монастырю в С.¬Петербурге». Свое название «Пятогорский» новый монастырь получил от расположенной в окрестностях старинной помещичьей мызы «Пятая гора».
Казанская церковь в Кикерино, относившаяся к Пятогорскому монастырю, была освящена 3 июля 1903 года архимандритом Иосифом из Александро­Невской лавры. В 1907 году храм сгорел, в огне уцелел только образ Спасителя. 6 июня следующего года архимандрит Макарий, настоятель Александро­Невской лавры, заложил новый храм, средства на который пожертвовал местный житель Н.А. Пожидаев, любимый камердинер Александра III. Восстановленную церковь освятили в 1909 году как Преображенскую. В 1939 она была закрыта и переделана в жилой дом. В 1994 году была возвращена верующим и освящена как Никольская. В таком виде действует и сегодня…
И еще новость из Кикерино, появившаяся в «Петербургской газете» 14 августа: «В Кикерино по примеру других дачных мест образовался кружок любителей драматического искусства. В первый раз в Кикерино юными участниками этого кружка было разыграно несколько одноактных комедий­шуток, доставивших немало удовольствия собравшейся публике, состоявшей преимущественно из дачников с их семьями. Можно только сожалеть, что спектакли начались почти в конце дачного сезона, а не раньше».
Сергей ЕВГЕНЬЕВ